Часть вторая. Путь в революцию

Но он, хоть и не был единственным ребенком в семье, был окружен особой заботой, теп лотой и поддержкой матери и сестер Анны, Ольги, а позже Марии: ведь на него возлагались особые надежды. Владими научился извлекать выгоду из своего особого положения в семье, что повлияло и на его будущую политическую жизнь. О привык к тому, что все обязаны исполнять его желания. Хот он выглядел «прирожденным лидером», но с трудом понимал какие проблемы иногда доставлял людям. Любое препятстви вызывало у него гнев: Владимир терпеть не мог, когда чтонибудь или ктонибудь стоял у него на пути. Будучи уже практи чески взрослым, он стал похож на мальчика, избалованного четырьмя женщинами.

Вскоре одной из этих четырех женщин — Ольги — не стало. Ольгу не удовлетворяла учеба в Петербурге, и она планировала осуществить наконец свою мечту — уехать за границу изучать медицину. Но в конце апреля 1891 года Ольга заболела. Ее положили в петербургскую Александровскую больницу. Владимир послал матери телеграмму: «У Оли брюшной тиф, лежит в больнице, уход хороший, доктор надеется на благополучный исход». Тогда Вла димир еще не видел необходимости вызывать мать из Самары

Петербург, но вскоре Ольге стало хуже. Тиф осложнился . В начале мая в Самару пришла еще одна

Телеграмма: «Оле хуже. Не лучше ли маме ехать завтра?». Мария Александровна немедленно купила билет на поезд до Москвы, а от туда — до Петербурга. Увы, она приехала слишком поздно. 8 мая по чудовищному совпадению, в тот же день, когда в был казнен Саша — Ольга умерла. Ей было всего дети гнадцать лет. Ольгу похоронили на лютеранском Волковом кладбище на южной окраине Петербурга. После похорон мать поспешила в Самару: дома ждали младшие дети.

Похоронив дочь на лютеранском кладбище, Мария Александровна нарушила российское законодательство. Человеку, крещеному в православии, запрещалось переходить в другую веру — как при жизни, так и после смерти. Ольгу крестил православный священник, православный священник должен был и отлегать ее. Правда, власти редко вмешивались в вопросы веры и не пытались предотвратить или наказать неподчинение. Желание матери, чтобы ее дочь была погребена на лютеранском кладбище, чтобы ее отпевал лютеранский пастор, было явным знанім маргинального положения Ульяновых в обществе.