Партийная конференция в париже

Руководство марксистских организаций Германии и Польши, считавшее Ленина единственной существенной преградой на пути к объединению российских марксистов, с тревогой ждало его очередного непредсказуемого шага.

Значимость фигуры Ленина признавали и составители российских энциклопедий и энциклопедических словарей — к моменту его возвращения в Россию в 1917 году ему было посвящено в общей сложности пятнадцать энциклопедических статей4. Но популярность Ленина ограничивалась весьма узким кругом, большинству читающей российской публики его имя ничего не говорило. Когда петербургский издатель Михаил Кедров на свой страх и риск попытался издать трехтомное собрание сочинений Ленина, ему удалось найти только около двух сотен подписчиков. Все же Кедров издал ленинские труды тиражом в три тысячи экземпляров, но лишь половина из них нашла покупателей.

В 1912 году разочарованный Кедров продал остаток тиража на макулатуру.

Десятки исследователей, изучивших многотомные собрания сочинений Ленина «от корки до корки» и сделавших вывод о широкой известности Ленина в России до начала первой мировой войны, почемуто не обратили на этот факт никакого внимания. На самом же деле большинство подданных Николая II никогда не слышало о Ленине. Ему удалось добиться лишь нерачительного прогресса по сравнению с концом девяностых і одов, когда он впервые представил свои труды на суд петербургских читателей. Подавляющее большинство россиян не имело никакого представления о том, кто такой Ленин, как он выглядит, каковы его убеждения. Тем, кто все же купил его книги, работы Ленина казались маловразумительными и чересчур нетерпимыми. Никаких значимых общественных дискуссий по их поводу не последовало.

Непризнание публики не могло поколебать ни веры Ленина н себя, ни базовых предпосылок его теории. Первой из них была убежденность в том, что Европа стоит на пороге революции. Во вторых, по мнению Ленина, социальные слои общества, в течение долгого времени находившегося в застывшем состоянии, способны к быстрому развитию до уровня, необходимого для выполнения революционных задач. Втретьих, Ленин полагал, что к моменту захвата власти революционная партия может быть сколь угодно малой: гораздо важнее, чтобы даже крошечная партия состояла из твердо убежденных в правоте революционного учения людей, способных вести пропаганду своих идей.

Четвертую из своих базовых предпосылок Ленин предпочитал не высказывать вслух: он не сомневался, что настоящим революционером можно назвать лишь того, кто твердо придерживается стороны Ленина во фракционных дискуссиях.