Путь социализма

Первое из них состоялось рано утром в помещении Петроградского комитета большевиков, располагавшегося н Кронверкском бульваре в особняке, ранее принадлежавшем балерине Матильде Кшесинской, бывшей любовнице императора Николая II. Ленин произнес гневную обличительную речь против перестраховщиков из большевистского ЦК. Кажется, вол нения и трудности последних дней эмиграции и долгая дорога не оставили на этом человеке никакого следа: он был яростен* как дикий бык, нетерпелив и непреклонен, как стрела, направленная в цель. Слушатели не могли поверить своим ушам: такой.: решимости до сих пор не проявлял ни один из членов партии.

Да и в других партиях мало кто мог сравниться с Лениным в решимости и уверенности. Большинство лидеров российской политики, хаотичной и непредсказуемой, в той или иной степени1 сомневались в правильности избранного пути и поэтому нуждались в поддержке и одобрении товарищей. Правда, были и исключения. Ни лидер партии кадетов Павел Милюков, ни эсер Александр Керенский в такой поддержке не нуждались, твердо переносили любую критику и были готовы взять на себя ответ, ственность за развитие революции в России, если обстоятельства будут способствовать этому. Точно так же думал и Ленин, только он, в отличие от конкурентов, не собирался заниматься перестройкой Временного правительства. Целью Ленина была вторая революция.

Но прежде всего Ленину нужно было обжиться в непривычных условиях. Вернувшись в Петроград, он даже не знал, где остановится на ночлег. Об этом позаботились родные. В доме 48 по улице Широкой на Петроградской стороне, в районе к северовостоку от центра города, жили Анна Ильинична с супругом Марком. Вместе с ними в квартире многоэтажного дома, построенного на рубеже столетий, проживала Мария Ильинична. Именно сюда пришли Владимир Ильич и Надежда Константиновна после встречи в ЦК.

Ульяновы еще не разобрались до конца в бурных российских событиях. Ясно было лишь одно: время скитаний по заграницам ушло безвозвратно. Надежда Константиновна вспоминает о первом семейном вечере в Петрограде:

«Когда мы остались одни, Ильич обвел комнату глазами, это была типичная комната петроградской квартиры, почувствовалась реальность того факта, что мы уже в Питере, что все эти Парижи, Женевы, Берны, Цюрихи — это уже действительно прошлое. Перекинулись парой слов по этому поводу».